Очереди в магазинах как любимый аргумент совкоборцев.

Действительно, была проблема дефицита. В разное время и я с нею сталкивался, начиная от невозможности купить детские вещи и заканчивая некоторыми видами продуктов питания, особенно мясными и молочными.
У нас в городе, например, совсем не продавали сливки, а тёплую детскую обувь нужного размера многие могли достать только в командировках, которые пользовались спросом, особенно, если случались в столицы. Проблема была и каждый её решал по-разному.

Женщины, стремящиеся к тому же выглядеть модно и "не как все", очевидно, имели больше проблем, чем обычный советский мужик, не сильно обременённый семьёй, заботой о добыче продуктов, деликатесов или детской обуви.

Но все огульно осуждающие ушедшую в лету систему едва ли желают разобраться в причинах её негативных явлений. Спекулянт как экономический субъект с приходом социализма оставался при своём, хотя и был потенциально и часто реально подавляем силой закона. Когда же спекулянт оказывался наиболее близко к системе распределения (Торгсбыту и отделам снабжения при предприятиях и номенклатуре), то поймать его за руку было довольно сложно, с учётом его связей и "нужности" всем тем, кто должен был пресекать по долгу службы его деятельность.

С другой стороны, социализм воспитал определённый слой любителей халявы: чтобы всё было так же дёшево, как в магазине, но так же качественно, как и на рынке, в т.ч. чёрном. Поэтому когда в магазине "выбрасывали" что-либо стоящее, будь то апельсины или дамские сапожки, то тут же выстраивалась очередь, в которой могли буквально бороться за место под солнцем как аллергики на цитрусовые, так и мужчины, стремящиеся сделать экономный, но желанный подарок жене, пусть у неё и нога была на два размера больше: ничего, потом всё равно можно продать такой товар с рук.
В существовании системы очередей были в первую очередь заинтересованы и те, кто сейчас как раз наиболее рьяно ненавидит СССР и наиболее преуспел от его распада: спекулянты и прочие барыги.
Тогда же они были низшей, хоть и состоятельной, кастой общества, общественно и системно презираемыми мелкими людишками, рвачами: они урывали своё либо при должности, либо в тех же очередях. А теперь то они бизнесмены, уважаемые люди.
Вот таким людям потому и ненавистна та система с её очередями, раз именно их деятельность была тому причиной, а они при том оказывались тем, кем и являются: жуликами, а не порядочными гражданами, которыми им хочется себя считать.